Особенность кухонной редукции, вызываемой тем, что сложность изначально задуманного не всегда доступна для современных производственных технологий, а также для удобства в эксплуатации, позволяет нам заметить вслед за Деррида, что «самосознание появляется только в своем отношении к предметам, чье присутствие оно может хранить или повторить». Сохранение и повторение — вот ключевые пределы, до которых мы можем сводить свое упрощение. И минимализм в своем эффекте экономии выразительных средств как раз достиг этих пределов. Принцип хранения был усилен новизной материалов с необыкновенными свойствами. Сделанные из этих материалов ящики и полки в минималистичных кухнях стали казаться идеальными, для просветленной разумности. Несложные прямолинейные вертикали и горизонтали давали хорошую фору производителям, жаждущим повторения.
Однако не следует увлекать сознание способами упрощения. Потому что упрощение, если рассматривать его в диапазоне любой логической системы, имеет отталкивающий намек на примитивизацию. В данном же случае упрощение решено было полностью отделить от примитивизма.
И причем каким странным, абсолютно не логичным способом. Упрощение как знак, как направленность сохранили лишь формально, убрав из внешнего облика кухни всевозможную детализацию с гнутыми ножками. Зато материал для таких кухонь выбирался самый лучший, и отделка такого материала была верхней возможностью современных технологий.
В итоге получились кухни, простоватые на вид, если их сопоставлять с мелочной винтажностью классических кухонь, но удивительно качественные в плане функциональных характеристик. И это не было очередным возвратом к исключительной функциональности кухни. Более того, обретая качественную функциональность, неприметную с первого взгляда, минималистичная кухня бросила вызов третьему столпу привлекательности, дополняющему в потребительском сознании дизайн и функциональность, а именно — ценообразованию. Казалось бы, что нарочитая простота линий и поверхностей этой кухни, пусть даже самая изысканная, никак не может сочетаться с высокой ценой. Потому что до этого потребители платили свои деньги, выбирая кухню, исключительно за красивые формы. Но на практике очень быстро выяснилось, что современный потребитель нуждается не столько в поверхностной красоте, сколько в качественной функциональной сущности. В этом был максимализм минимализма — и он свою задачу выполнил, подсознательно поменял ориентиры и предпочтения при выборе кухонь.
