Второй этап эклектизма, охватывающий вторую половину XIX века, дает уже иную картину. В это время дворцовые, парковые сооружения строятся сравнительно реже, зато быстрыми темпами умножается городская застройка — возводится огромное количество жилых доходных домов, строятся вокзалы, коммерческие и другие сооружения, среди них много промышленных.
Вырабатываются новые функциональные, планировочные решения, в том числе жилых домов, на основе крайней дифференциации и поляризации классов и сословий. Главное — меняется весь облик города, он приобретает черты капиталистического города, наделенного сильнейшими социальными контрастами, с улицами-ущельями, непрерывным фронтом каменных многоэтажных фасадов в крупнейших городах.
По периметру города возникает кольцо фабрик и заводов. Почти совершенно угасают традиции архитектурных ансамблей. Отмирают и начала синтеза искусств — в экстерьере и в интерьере. В условиях, когда творческая воля зодчего определялась запросами и потребностями частного заказчика -капиталиста, купца, промышленника, утверждавшего свои корыстные интересы и не обладавшего должным вкусом, в архитектуре, преследовавшей под воздействием заказчика рекламные цели, резко усилились тенденции к стилевому многообразию, а нередко и разношерстности.
В отличие от первого периода, во второй половине века смешение стилей становится распространенным случаем и во внешних, фасадных решениях, и в интерьерах. Ретроспективно-точные воспроизведения форм какого-то одного стиля, наоборот, становятся исключениями.
В этот период архитектура и связанные с ней прикладные искусства как бы совсем лишаются чувства меры при декоративном убранстве зданий. Все это распространяется и па внутреннюю отделку. Помещения, комнаты в жилых зданиях предельно насыщаются и перенасыщаются средствами убранства: тканями, большим количеством разнообразной мебели, предметами украшения.
И это обилие вещей в буржуазных и дворянских квартирах по сути дела вытесняет само понятие стиля, ибо последнего в этом «бесстильном» интерьере уже не было и быть не могло.
Значительный интерес представляет сооруженная Михайловым в 1817-1820 годах Чугунная лестница в здании Академии художеств, примыкающая к верхней части парадного вестибюля. Следует отметить новизну самого применения чугуна как художественного, архитектурного материала, введенного в традиционные художественные формы.
Сравнительно небольшое, прямоугольное в своих очертаниях пространство декорировано лучшими мастерами того времени — живописцами А. Егоровым, А. Ивановым, В. Шебуевым и скульпторами В. Демут-Малиновским, С. Пименовым, И. Мартосом и И. Прокофьевым. Несмотря па большое число лиц, участвовавших в убранстве лестницы, последнее отличается сдержанностью и немногословностью — все художники выполняли очень небольшие, вполне конкретные задания.
В центре каждой из стен на свободном, чистом поле — живописное изображение одной из аллегорий — Архитектуры, Живописи и Скульптуры. Этот прием изображения летящих женских фигур па светлом, нейтральном фойе был достаточно распространен в рассматриваемое время. На каждой из стен, выше линии карниза — гипсовые рельефы с атрибутами данного вида искусства.
К числу крупных зданий общественного назначения, находящихся в центральной части города, принадлежит здание Таможни на стрелке Васильевского острова, построенное архитектором И. Лукини в 1829-1832 годах.
Обращает внимание большой центральный зал, охватывающий корпус во всю его глубину. Это, несомненно, один из самых запоминающихся интерьеров Петербурга 1820-х годов. Его сдержанная, подчеркнуто монументальная архитектура позволяет вспомнить и Биржу Томона, находящуюся рядом, и суровую дорику Стасова. Кстати, есть основания предположить возможность участия Стасова в проектировании Таможни.
Прямоугольный в плане зал членится двумя парами греко-дорических колонн, одетых желтым искусственным полированным мрамором, на три части. Центральная часть зала перекрыта большим крестовым сводом, расписанным по контуру распалубок и но осям последних орнаментом «под лепку». В торцевых люнетах большого свода — широкая лента архивольта, под цвет желтых колонн.
На ней — знаки зодиака. Задаче оформления таможенного интерьера отвечает необычайный лаконизм всего убранства зала. В ордерную архитектуру внесено минимальное число деталей, по существу лишь модильоны и розеты на карнизе; фриз слит с архитравом, что часто можно наблюдать у других архитекторов этого времени — Тома де Томона, Воронихина.