На международной конференции по проблемам малых населенных пунктов, состоявшейся в 1976 году в США, делегации из Греции и Ирана предложили свои архитектурные наработки, призвали ориентироваться в строительстве на «человеческий масштаб», местные традиции и особенности жизненного уклада. Греки пошли еще дальше и выступали за «создание условий для общения и борьбу с градостроительными концепциями, которые способствуют изоляции».
Подобные меры невозможно реализовать путем резолюций, деклараций и конференций. Безусловно, определенные градостроительные практики способствуют изоляции жителей, но происходит это не потому, что на очередной конференции ученые не предупредили об этом строителей.
Дизайнеры, которые всегда рады любой поддержке со стороны, были польщены уверенностью публики в том, что дизайн перестраивается с работы над предметами на работу с ситуациями. К началу 1960-х годов большинству дизайнеров наскучило заниматься предметным дизайном, так же как учителям надоело преподавать (можно просто посмотреть на товары той эпохи, чтобы удостовериться в этом), и они стали называть себя проектировщиками, консультантами широкого профиля, концептуали- заторами, да кем угодно, лишь бы дистанцироваться от постылого мира предметов. «Предмет умер», — убеждал меня знакомый дизайнер, когда мы сидели в его «Альфа-Ромео». «Последний раз я занимаюсь этой лабудой»,— говорил мне еще один. Другие, кто не мог сбросить «предметные оковы» сразу, принялись говорить о «тотальном дизайне», тотальность которого заключалась в том, что предмет должен хотя бы занимать подобающее ему место, продиктованное маркетинговой стратегией.
